Себастьян Пейрус

От редактора: первая часть данной статьи была опубликована в предыдущем выпуске Вестника Служений и Церквей Восток-Запад №17 (Лето 2009)

Альянс мусульман и православных

Лидеры Православной церкви выразили поддержку инициативе мусульманского муфтията с целью оказания давления на среднеазиатские правительства с тем, чтобы ограничить миссионерскую деятельность. Православная церковь предпринимает противоречивые действия: с одной стороны, настаивает на религиозной свободе для себя, а с другой, упорно заявляет о том, что постсоветским странам не следует принимать западную модель свободы религии. Православная церковь, забыв о страданиях верующих в советское время, заявляет о своей исключительной значимости и приводит в пример Белоруссию, где Православной церкви присвоен статус «национальной религии».1 Другие христианские церкви выражают сомнение в том, что присвоение статуса государственной религии приведет к укреплению стабильности в стране, «этот миф – путь к инквизиции и монастырским тюрьмам. Свобода религии – право каждого человека вне зависимости от размеров деноминации, к которой он принадлежит».2

Нынешняя Православная церковь в Средней Азии представляет себя жертвой христианского прозелитизма, эмиграции русских и религиозного безразличия людей. Руководители церкви, подчеркивая свою отстраненность от политики, обратились к властям за поддержкой. Среднеазиатский архиепископ Владимир Иким не раз встречался с несколькими президентами среднеазиатских  государств и открыто заявляет о своих отношениях с ними. И Владимир, и мусульманский муфтият Средней Азии никогда не скрывали своих намерений оказывать давление на власти с целью ограничения религиозной свободы.3 Столь сильная неприязнь в адрес других христианских движений как со стороны высокого, так и низкого клира, свойственна не только архиепископу Владимиру, такой тренд наблюдается на всей территории бывшего СССР. Клирики Православной церкви обвиняют Католическую церковь в попытках захвата Православного Востока.4 В 1998 году архиепископ Уральского и Гуреевского районов Казахстана заявил: «Что можно сказать о церкви, которая систематически нарушает закон Божий? Кто такой Папа, что он провозглашает себя наместником Бога на земле? Антихрист!»5 Православные периодические издания постоянно публикуют критику местных миссионерских движений.6 Журнал «Казахстан» определил протестантизм как «агрессивную буржуазную религию».7 Православные журналисты нападают на свидетелей Иеговы, называя их самым опасным движением, в котором, помимо всего прочего, для обращения людей применяются наркотики и гипноз.8 Во многих статьях описывается, как православным христианам следует противостоять миссионерам, в частности, свидетелям Иеговы.9 Священник одного православного прихода осудил деноминации за обращение людей с «едой в одной руке и с Библией – в другой».10

Православные и исламские лидеры выражают общую точку зрения, что «в Средней Азии и в России сложилось распределение сфер влияния между двумя религиями – Православием и исламом, и никто не сможет нарушить эту гармонию».11 Лидеры обеих религий договорились не вести миссионерскую деятельность среди тех народностей, которые традиционно принадлежат другой религии, и вести совместную борьбу против всех иных миссионерских движений. На официальных межрелигиозных конференциях закрепляется взаимопонимание между муфтиятом и православным священноначалием.12

На более низком уровне церковной иерархии наблюдается рост напряженности между представителями церкви и верующими различных христианских деноминаций. Лютеранские пасторы, например, сильно критикуют другие протестантские деноминации. Один лютеранский священник в Ташкенте осудил «все секты, которые появляются в стране».13 Официальные лица лютеранской церкви ведут себя враждебно в отношении баптистов и свидетелей Иеговы, критикуют «иностранные» миссии, ходят слухи, что они оказывают давление на власти с целью наложения ограничений на пресвитериан, пятидесятников и харизматов. Такая враждебность странно выглядит на фоне экуменического движения в Западной Европе и Северной Америке. В Средней Азии деноминации в лучшем случае игнорируют друг друга. Гораздо чаще они  обзывают конкурентов «сектами», а иной раз даже обращаются к правительству с просьбами об их закрытии. Законодательное ограничение деятельности может привести к закрытию многих христианских деноминаций, состоящих зачастую из 20 верующих в деревне или из 50-70 людей в малых и средних городах Узбекистана и Туркменистана. Законы о прозелитизме поставили под угрозу существование даже официально признанных церквей.

В Туркменистане большинству протестантских общин было отказано в регистрации, хотя православные приходы, редко насчитывающие более 50 прихожан, спокойно продолжают свою деятельность. В Узбекистане отказывают в регистрации любому религиозному объединению при наличии пусть даже малых подозрений в прозелитизме. Решение об отказе не зависит от количества собранных подписей.

Верующие самых больших протестантских деноминаций вынуждены проводить богослужения по домам, регулярное проведение религиозных собраний запрещено. Распространение религиозной литературы в Узбекистане и Туркменистане также расценивается как прозелитизм. Так называемым «иностранным» христианским деноминациям не разрешается импортировать любую религиозную литературу на местных языках. Власти даже не брезгуют изъятием христианских материалов по домам или из зарегистрированных культовых зданиий.

Помимо законодательных ограничений, многие верующие, особенно протестанты, испытывают постоянный прессинг со стороны властей. Это давление по своей сути такое же, как гонения времен Советского Союза: произвольное применение законов, полицейские рейды во время богослужений, незаконное помещение под стражу, психологический прессинг. Одной из основных форм преследований, как отдельных верующих, так и лидеров церквей, со стороны властей остается предъявление формальных регистрационных требований. Отказывая верующим в регистрации религиозной организации, власть попросту игнорирует действующее законодательство. Особая настойчивость в отказе регистрации применяется в отношении «иностранных» миссионерских движений, таких как: пресвитериане, харизматы и свидетели Иеговы. Некоторым религиозным группам было отказано в регистрации по той причине, что руководитель – иностранец. В последние годы гонениям подвергаются даже официально зарегистрированные церкви.

Заключение

Как и в советское время, сейчас в среднеазиатских странах власти опасаются религиозных движений. Государство, настаивая на светском характере общества, таким образом защищается не только от «чуждого» христианства, но и от ислама, политическая элита боится утерять свои привилегии и влияние. Власти достаточно грубо обходятся с хорошо известными и уважаемыми в мире религиозными движениями. Инструменты, которые использует государство, таковы: придирки, произвольное применение законов, ужесточение юридических процедур, повседневное административное унижение. При всем этом Православной церкви удалось закрепить за собой статус «официальной» религии русского населения, а среднеазиатские государства сильно заинтересованы в том, чтобы русские не уезжали.

Во всех среднеазиатских государствах, строящих секулярное общество, не одобряются любые ссылки на Коран или шариат, при этом христианство, пусть и в лице Православной церкви, официально пользуется теми же правами, что и ислам. Дискриминация некоторых протестантских движений, например, баптистов, адвентистов седьмого дня и пятидесятников, а порой даже католической церкви и нехристианских движений бахаистов и кришнаитов, объясняется скорее общими ограничениями прав и свобод граждан, национальными особенностями, а не религиозными причинами. Положение христиан в Средней Азии очень похоже на ситуацию в России и Белоруссии. У православных нет никаких проблем, но другие христианские группы подвергаются преследованиям практически каждый день, порой им не дают даже проводить обычные богослужения. Так происходит по той причине, что эти группы считаются «чуждыми вероисповеданиями», импортированными с Запада. Таким образом, политические власти и иерархи так называемых традиционных религий видят в них угрозу внутренней безопасности и стабильности.

Примечания:

1 «В Белоруссии запрещена деятельности общества сознания Кришны», Свет Православия в Казахстане, №5 (1999).

2 Благовестник. Газета южной конференции церкви христиан-адвентистов седьмого дня, Март, 1996. 3 Слово Кыргызстана, 1 октября 1994; Алишева, «Мультиконфессиональный Кыргызстан». 4 Веды 17 (№ 3, 1998).

5 Там же.

6 Е. Лузанова, «Религиозный ренессанс или политическая игра?» Central Asian Post, 23 марта 1998.

7 «Протестантизм как религия агрессивного буржуа: экскурс в историю», Свет Православия в Казахстане, №6 (1997).

8 Slobo zhizni No. 9 (19 December 1995), 3.

9 См., например, «Свидетели Иеговы и как к ним относиться православным христианам», Веды, не датировано, не пронумеровано.

10 Интервью с настоятелем православного прихода в Душанбе, Таджикистан, октябрь 2000.

11 И. Боташева и В. Лебедев, «Крестоносцы конца ХХ века», Казахстанская правда, 2 апреля 1996.

12 Свет Православия в Казахстане, №1 (1993)

13 Интервью автора с протестантским пастором, 1999.

14 Себастьян Пейрус, ред., Gestion de l’indépendance et legs soviétique en Asie centrale, Cahiers d’Asie centrale Nos. 13-14 (Aix-en- Provence: Edisud, 2004).

Печатается с сокращениями с разрешения автора, по: Себастьян Пейрус, «Христиане как основное религиозное меньшинство Средней Азии» в сб. «Повседневная жизнь в Средней Азии, прошлое и настоящее» под ред. Джефа Сахадео и Расселла Цанка (Блумингтон: издательство университета Луизианы, 2007).

Себастьян Пейрус – старший научный сотрудник Института Средней Азии и Кавказа университета Джона Хопкинса, Вашингтон, США; а также сотрудник института международных и стратегических исследований в Париже, Франция.