Уильям Йодер

Отец Закхей, хотя Ваша фамилия Вуд, Вы говорите по-русски без всякого акцента. У Вас что, есть русские корни?

Я родился в 1971 г. в городе Спринг Вэлли, штат Нью-Йорк, вырос в пяти минутах езды от знаменитого православного монастыря Ново-Дивеево. Я с рождения православный - рос в церкви, с пяти лет служил в алтаре в Храме Иоанна Крестителя в Спринг Вэлли, который входит в состав Православной Церкви Америки (ПЦА).

Кто-то из ваших предков был выходцем из России?

По линии матери у меня предки из Беларуси, а со стороны отца - из Ирландии и Шотландии. Отец был непрактикующим протестантом, зато благодаря маме церковь навсегда стала важной частью моей жизни.

Где Вы учились?

С 1989 по 1991 я учился в католическом Колледже Св. Ионы г. Нью Рошель, штат Нью-Йорк, параллельно обучаясь в Свято-Владимирской духовной семинарии в Нью-Йорке. Затем, с благословения моего епископа, я оставил учебу, чтобы отправиться на помощь в только что основанный монастырь в Новой Англии. Однако там возникли определенные трудности, и впоследствии настоятель этого монастыря даже оставил каноническую церковь. Для меня это было тяжелым ударом, однако, благодаря испытаниям мы взрослеем. После закрытия монастыря я отправился в г. Сайоссет, штат Нью-Йорк, где стал личным помощником (келейником) Блаженнейшего Феодосия, впоследствии митрополита ПЦА. Под его наставничеством я провел два года. Затем епископ Иов, с которым у меня с молодости были очень близкие отношения, был избран

Архиепископом Чикагским. По его личной просьбе митрополит Феодосий благословил меня переехать в Чикаго, где с 1992 г. я стал служить келейником архиепископа Иова, а через восемь лет приехал в Москву для учебы в православном Свято-Тихоновском Богословском Институте. Здесь я улучшил свои знания русского языка и закончил начатое в Свято-Владимирской духовной семинарии богословское образование. В 2002 г. я получил здесь степень магистра.

У Вас был любимый преподаватель в Свято-Владимирской семинарии?

Особым благословением для меня была возможность учиться у отца Джона Майендорфа (1926-1992). Это был историк церкви, прекрасный и во многом действительно святой человек.

Как началось Ваше духовное служение в Москве?

В 1992 г. церковь XVII в. - Храм Святой Великомученицы Екатерины на Всполье - была возвращена Московскому Патриархату. Два года спустя она стала официальным представительством ПЦА в России. Она и сейчас остается в собственности Московского Патриархата, ПЦА лишь арендует здание.

В чем заключается, на Ваш взгляд, наибольшая сила Русской Православной Церкви (РПЦ)? В чем кроются для нее наибольшие опасности?

Я потрясен тем, как быстро и прочно РПЦ утвердилась в российском обществе. Это действительно потрясает, ведь всего 20 лет назад церковь была совсем в другом положении. Под мудрым руководством патриархов Алексия II и Кирилла церковь использовала обретенную свободу не только для собственного блага, но и для блага всего российского народа. Его Святейшество патриарх Алексий как-то сказал: “Церковь отделена от государства, но не от общества”. Для того, чтобы сохранять это равновесие требуется большая духовная сила и ответственность. Нам хорошо известно, как опасно, если свобода превращается во вседозволенность.

Главная сила РПЦ заключается в глубоко посвященных людях. В людях, готовых служить и приносить в жертву свои собственные интересы, время и средства для блага церкви. В русском православном благочестии сокрыта невероятная красота и неповторимость. В каждой стране православие имеет свои культурные особенности, которые, словно цветы в букете, вместе составляют единый образ Православия. В России в православной церкви существуют некоторые особенности в литургии и в правилах поведения. Здесь женщины, входя в церковь, обязательно покрывают голову и редко приходят в брюках. Внешняя форма помогает духовному настрою. Это акт смирения и послушания, приводящий к внутреннему преображению.

Опасности? Единственное, что тут можно сказать: когда все идет так хорошо, легко забыть о прошлом. Мы быстро привыкаем к хорошему и забываем, что если утратить бдительность, свобода может в миг испариться. Опасно чувствовать себя слишком комфортно.

Помогите мне разобраться: к Московскому Патриархату в 2007 г. присоединилась Русская Православная Церковь Заграницей (РПЦЗ), но не Православная Церковь в Америке (ПЦА), так?

Верно. Это две совершенно разные структуры – ПЦА получила автокефалию (самоуправление) от Московского Патриархата еще в 1970.

РПЦЗ всегда стремилась оставаться русской церковью и сохранять церковный суверенитет и независимость лишь до тех пор, пока Россия не освободится от власти коммунистов. Так что наши менталитеты и миссии сильно отличаются. Я считаю (и так же полагают в РПЦ), что церковь в Америке должна служить американцам. РПЦЗ хочет оставаться церковью для русских.

Значит Вы представляете Северную Америку?

Да. Моим митрополитом является Блаженнейший Митрополит Иона (Паффхаузен). Я его официальный представитель при Московском Патриархате. У нас своего рода посольство, в котором я – посол Американской церкви перед церковью России.

Что-то изменилось для вас после слияния РПЦЗ и РПЦ в мае 2007?

Мы радуемся, что теперь мы можем делить евхаристию с духовенством РПЦЗ. У Православной Церкви Америки всегда были прекрасные отношения с Московским Патриархатом, а теперь, благодаря слиянию, у нас коренным образом улучшились отношения и с РПЦЗ. После слияния представители РПЦЗ неоднократно сослужили в нашем храме. Приезжая в Москву, они обязательно заходят в храм Св. Екатерины. Митрополит Лавр (1928-2008), бывший предстоятель РПЦЗ, также был здесь. Однажды в нашем храме вместе сослужили представители сразу трех церквей – РПЦ, ПЦА и РПЦЗ. Хотя наш храм не входит в состав РПЦЗ, многие, кто приходит к нам на службу в среду, являются ее прихожанами и почитают здесь святого Иоанна

(Максимовича)*. В нашем храме хранится переданная нам в дар икона с частицами его мощей. Когда-то Св. Иоанна почитали только в РПЦЗ, теперь же и во всей РПЦ. Он считается истинным американским святым.

Я стремлюсь к тому, чтобы наш приход был местом общения самых разных людей. Такой мне видится моя главная миссия – собирать воедино людей различных вероисповеданий и национальностей и давать им возможность понять друг друга.

*Примечание автора: когда святой Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский (1896-1966) нес с 1934 по 1949 служение в Китае, он был единственным русским иерархом, не подчинившимся авторитету Московского Патриархата РПЦ. В 1994 г РПЦЗ причислила его к лику святых, а с 2008 г. он почитается святым всеми церквами, находящимися в евхаристическом общении с РПЦ.

Чем ПЦА помогает РПЦ?

В 90-е у нас очень активно работал отдел гуманитарной помощи. Но в настоящее время мы уже не располагаем теми же возможностями. В свое время Софрино – православная фабрика по производству икон, литературы и церковной утвари – получила свои первые компьютеры именно от ПЦА. Сейчас же эта фабрика процветает, и ее бюджет больше бюджета всей ПЦА!

Пытаетесь ли Вы сделать Запад более понятным для РПЦ?

Поскольку я являюсь послом ПЦА, я много общаюсь с отделом Внешних церковных связей Московского Патриархата, который сейчас возглавляет архиепископ Иларион. Для нас большая радость и честь, что архиепископ, в свое время учившийся в Оксфорде, ранее служил в нашем приходе! Мы помогаем согласовывать некоторые вопросы с Американским Посольством в Москве – встречи посла и Патриарха, например. Для нас очень важно быть мостом между Америкой и Россией. Мы также координируем визиты представителей российского духовенства в США. С нами охотно сотрудничает визовый отдел посольства США. По просьбе Его Святейшества Патриарха Кирилла мы будем работать совместно с представителями американского посольства над подготовкой ежегодного Отчета о религиозной свободе для Государственного Департамента США. РПЦ, во всяком случае, готова отвечать на различные вопросы, в надежде, что это сделает Отчет более справедливым и реалистичным.

Помогаете ли Вы также построить понимание между северо-американскими евангеликами и православными в России?

Здесь у нас очень хорошие отношения с не-православными церквями. Мы всегда приглашаем их представителей на различные мероприятия, проходящие в нашем храме, в том числе на престольный праздник в день святой великомученицы Екатерины, который проходит в начале декабря. В 2009 г. на нем присутствовали американский Митрополит Иона и Патриарх Кирилл. Для них это был первый совместный праздник, а для нас – 15-летняя годовщина церкви. Это позволило представителям православного и не-православного сообщества пообщаться в неформальной обстановке. Это очень ценно для обеих сторон. Общение на нейтральной территории всегда очень полезно и помогает снять напряжение у его участников.

Кто из протестантов обычно присутствует на таких мероприятиях?

Бывает прп. Боб Бронкема из Московского Протестантского Капелланства, отец Майкл Райан из католической церкви и каноник Саймон Стивенс из англиканской. Приходили представители Армии Спасения. Мы обычно не рассылаем официальных приглашений, но мы будем рады, если больше представителей протестантских церквей будут приходить на наши мероприятия.

Как получилось, что на вашей территории появился мемориал в честь 11 сентября?

После 11 сентября со мной связался представитель компании Bell Manufacturing, которая хотела пожертвовать колокол греко-православной церкви, расположенной на месте Всемирного Торгового Центра. Компания хотела установить один мемориальный колокол там, а второй, идентичный ему, здесь. Затем Фонд Брэдли из Висконсина предложил профинансировать строительство колокольни. Таким образом у нас и появился этот мемориал. Мы звоним в памятный колокол каждый год 11 сентября, для всех это событие необычайной духовной силы. В колокол звонит сразу три человека – посол США, официальный российский представитель и я. Сначала мы вспоминали только жертв 11 сентября, но из-за продолжения террористических атак, мы расширили нашу поминальную службу и молимся теперь также за жертв Беслана и других невинно убиенных по всему миру. На этом служении обычно присутствуют посланники 15-20 государств. Приходят послы из всех стран, где происходили атаки террористов. В прошлом году были представители Египта и Пакистана. Наш храм – единственное место в Москве, где проходят подобные служения, для нас это большая привилегия и честь.

Каков демографический состав вашего прихода? Большинство, наверное, составляют русские?

Несмотря на то, что храм Св. Екатерины – представительство ПЦА, это типичный московский приход – 99% наших прихожан – москвичи. Обычно также, если в Посольстве США работают православные христиане, они выбирают в качестве своей временной домашней церкви наш храм. В этом году у нас четверо прихожан из посольства, есть также американцы, которые здесь в деловых командировках. В одно время у нас было здесь 15 американцев-прихожан, а были годы, когда не было ни одного. Русские – основа нашего прихода.

Определение канонической территории РПЦ дает ей исключительные права для проповеди этническим русским на территории России. Могут ли, с Вашей точки зрения, северо-американские протестанты быть миссионерами в России?

Необходимо понимать, что в России существует свобода вероисповедания, а значит, территория России открыта для всех. Мы, православные, должны осознавать, что и сами призваны к постоянному миссионерству – и здесь, и в Северной Америке. Если мы боимся иностранных миссионеров, это лишь показатель того, что сами мы не являемся такими миссионерами, какими должны быть. Совсем недавно Архиепископ Илларион встречался с представителями протестантских общин, и это очень и очень хорошо, потому что мы должны быть открыты к пониманию друг друга. Благодаря такому диалогу мы сможем преодолеть прошлые разногласия и обиды. Бывали случаи, когда протестанты стремились евангелизировать не только неверующих, но и православных. Нам открыто следует об этом поговорить, потому что здесь кроется главная проблема в общении с протестантами. Одно дело, когда они проповедуют тем, кто никогда не слышал о Евангелии, и совсем другое, когда пытаются обратить тех, кто только что вышел из дверей православного храма - это абсолютно некорректно.

Существует ли для протестантов возможность вести в России миссионерскую деятельность без прозелитизма? Можно ли это делать мирным путем, сохраняя дружеские связи с Православной церковью?

Думаю да. Мы сотрудничали с церковью пастора Бронкема (это замечательный человек) в служении “полевой кухни”. Мне хотелось, чтобы наши прихожане приняли в участие в уже существующем служении – зачем изобретать велосипед? Поэтому несколько месяцев мы помогали там. К своему стыду должен признать, что мы не смогли продолжить это служение на постоянной основе. Большинство наших прихожан днем работают и потому не могут уделять этому достаточно времени. Тем не менее для совместной работы есть разные возможности. Вместе мы можем кормить голодных. Таким образом мы покажем на деле ту любовь, о которой проповедуем по воскресеньям. Своим примером мы демонстрируем узы любви, которые связывают нас с нашими протестантскими братьями и сестрами. Мы часто путаем веру в себя и веру в Бога. Но если мы по-настоящему верим в Него, эта вера нас объединит.

Уильям Йодер представитель отдела внешних церковных связей Союза Евангельских Христиан Баптистов, Москва, Россия. Интервью с отцом Закхеем состоялось 7 ноября 2009.