Кристофер Марш
Примечание редактора: первая часть данной статьи была опубликована в предыдущем выпуске Вестника Служений и Церквей 17 (Осень 2009).
Лицом к обществу
Хотя церковь не в состоянии решить все проблемы современного общества, православные верующие России не дистанцируются от общественной жизни и нужд окружающих их людей (см. Таб. 3) Почти 80% истинно православных христиан ответили, что они озабочены положением больных и инвалидов, причем более 50% из них сказали, что готовы им помогать всеми доступными способами. Недалеко от них отстоят культурно-православные, их ответы были, соответственно, в районе 70% и чуть менее 50%. И наконец, безрелигиозные россияне отстали от них лишь на шаг – около 60% выразили озабоченность положением больных и инвалидов и 45% сказали, что готовы им помогать.
Когда же речь зашла о соседях, все группы проявили гораздо меньшую озабоченность их положением или готовность им помогать. Например, лишь 31,4% истинно-православных сказали, что готовы помогать соседям, среди культурно-православных таких оказалось 26,8%, а в группе безрелигиозных россиян – 22,6%. Интересно, что все три группы высказали гораздо большую озабоченность положением своих соотечественников, чем непосредственных соседей. Хотя 28,8% истинно-православных указали, что их волнует, как живут соотечественники, лишь 21,8% из них были озабочены условиями жизни соседей. Та же картина наблюдается и в ответах культурно-православных и безрелигиозных респондентов. Одно из возможных объяснений этому – этническая составляющая современной российской жизни, так как респонденты, когда их спрашивали о соотечественниках, тут же вспоминали о своей национальной принадлежности. Таким образом, для всех россиян вне зависимости от их религиозности, была характерна тенденция больше соотносить себя с неким “воображаемым” национальным сообществом, чем с реальными людьми, которые их окружают1. Если это действительно так, то возможность истинной демократизации вызывает серьезные опасения, так как всемирно-исторический опыт показывает, что демократия на национальном уровне всегда зависит от уровня местной вовлеченности в общественную жизнь2.
Взаимоотношения церкви и государства и религиозность в общественной жизни Изучив религиозную, общественную и политическую ориентацию россиян, мы можем обратиться к вопросу взаимоотношений церкви и государства в России – теме, которая не так уж часто рассматривается при помощи статистических данных. Значительные различия прослеживаются в мнениях истинно-православных, культурно-православных и безрелигиозных россиян при ответе на вопрос, может ли церковь являться способом решения социальных проблем. Более 40% истинно-православных считали что может, тогда как лишь менее 10% безрелигиозных респондентов выразили согласие с данным предположением. Эти данные свидетельствуют о том, что подавляющее большинство россиян не видит в православной церкви серьезного источника для решения социальных проблем. Это также косвенно подтверждает, что российское общественное мнение значительно разделилось по таким вопросам, как отделение церкви от государства и роль религии в общественной жизни.
При ответе на вопрос о связи церкви и государства, истинно-православные, вне зависимости от того, положительно они к этому относятся или отрицательно, гораздо охотнее соглашались с тем, что церковь влияет на национальную политику – так считали 43,8% истинно-православных, 39,6% культурно-православных, и всего 31,4% безрелигиозных респондентов. (см. Таб. 4). Хотя 67,5% безрелигиозных россиян согласились с тем, что на государственные решения оказывают влияние религиозные лидеры, в этом были уверены лишь 48,6% истинно-православных респондентов. И наконец, все участники опроса довольно неодобрительно отнеслись к тому, чтобы религиозные лидеры вмешивались в ход голосования, хотя среди безрелигиозных таких было 79,2%, а среди истинно-православных – 63,6%.
При рассмотрении вопросов, связанных с влиянием религиозных воззрений, разница во мнениях трех рассматриваемых групп становится более заметна. Тогда как менее 10% безрелигиозных респондентов посчитали, что политики, не обладающие верой в Бога, не подходят для общественной деятельности, среди культурно-православных таких уже было почти вдове больше (26,1%), а среди истинно-православных - почти 50% опрошенных. Подобно этому, лишь четверть безрелигиозных россиян думают, что обществу жилось бы лучше, если бы у власти находилось больше верующих людей, притом что среди истинно-православных такого мнения придерживаются почти 80%, а среди культурно-православных – 55,5%.
Что же все это говорит нам о концепции взаимоотношений государства и церкви в современной России? С одной стороны, похоже, что между государством и церковью существует очень тонкая грань. С другой стороны, большинство опрошенных россиян считают, что религиозные лидеры не должны влиять на государственные вопросы и ход голосований (хотя группа истинно-православных была менее категорична в этом вопросе). Глядя на реальную жизнь, где разделение государства и церкви практически незаметно, где политики постоянно стараются провести законы в пользу Православной церкви, а на инаугурации президента председательствует Патриарх, кого-то удивит существование даже такой тонкой грани разделения. С другой стороны, как хорошо известно всем, кто знаком в русской историей, заигрывания российского (и советского) правительства с церковью почти всегда заканчивались подчинением последней, что приводило лишь к большему ущемлению религиозных свобод, а не торжеству религиозно обусловленной политики3.
Хотя русские, похоже, ценят разграничение функций церкви и государства, мы можем заключить, что не так уж многие хотели бы, чтобы религиозность была полностью исключена из общественной жизни. Так, восприятие россиянами современного “светского государства” больше склоняется к американской или немецкой модели, при которой церковь и государство существуют раздельно, но постоянно взаимодействуют. Менее привлекательно для них выглядит французская или мексиканская модель, в которой светское государство относится с явным подозрением к официальной церкви. Например, истинно-православные явно поддерживают вовлеченность верующих в общественную жизнь, причем более двух третей из них считают, что христиане могут изменить общество. Хотя истинно-православные, похоже, больше озабочены вопросами другого мира, они полагают, что верующие могут изменить и этот мир к лучшему, причем с этим мнением согласна также почти четверть безрелигиозных россиян.
Религиозность, социальная ответственность и взаимоотношения государства и церкви в жизни общества
Изученные данные позволили нам сделать несколько предварительных выводов относительно религиозной, общественной и государственной жизни современной России. Первое: православные христиане гораздо более религиозны, чем думают некоторые. Хотя по американским стандартам, их церковная активность может быть невысока, их религиозность и молитвенная жизнь находятся на довольно высоком уровне. Кроме того, православные христиане гораздо больше заботятся об интересах общества и его благе, чем их нерелигиозные сограждане. Под вопросом, тем не менее, остается факт, насколько их заинтересованность политикой и общественной жизнью выльется в прямое участие в политической жизни страны. Хотя членство православных в общественно-политических организациях остается невысоким, они активно участвуют в благотворительной деятельности и социальных программах. Интересно, что исследование Стивена Уайта и Яна МакАллистера также показало, что те русские, которые посещают православные храмы, гораздо охотнее участвуют в выборах, что является важным показателем для общества, идущего по пути демократических перемен4.
Вполне понятно, что в стране, где история православия насчитывает уже более тысячи лет, происходит смешение религиозных и культурных понятий вплоть до того, что некоторые начинают называть себя “православными атеистами”, как, например, президент Беларуси Александр Лукашенко. Истинно-православные склонны придерживаться взглядов, несколько отличающихся от взглядов остальных соотечественников. Однако, учитывая их довольно малое количество (около 10-15% от всего населения), их влияние остается довольно незначительным. Вспоминая известное разделение западного христианства и восточного православия, мы не можем говорить о том, что ценности этой группы представляют мнение многих россиян, не говоря уже о большинстве. Подобно этому, простое разделение на православных и не-православных уже не может быть признано адекватным способом классификации религиозности в современной России. Говоря о политической и социальной ориентации русских православных христиан следует упоминать различные уровни их религиозности.
Религиозная, социальная и политическая ориентация православных имеет серьезное влияние на новый политический и социальный порядок современной России. Хотя православные придерживаются своего взгляда на роль религии в политической жизни страны, приведенные нами данные ярко свидетельствуют, что церковь не берет верх над обществом. Как пишет Лоуренс Уззелл в своем исследовании данного вопроса, шансы, что православное христианство заменит “марксизм-ленинизм в качестве современной государственной идеологии” в России не слишком высоки. Он приходит к выводу, что государственная дискриминация других религий в пользу русской православной церкви хотя и повсеместна, не имеет под собой каких-то специфически богословских причин. Вместо того, чтобы уделять столь большое внимание риторическим высказываниям представителей Московского Патриархата, нам следует более пристально посмотреть на то, каких взглядов придерживаются сами россияне, потому что часто заявления официальной церкви не отражают реальную точку зрения общественности, они скорее пытаются ее сформировать. Поэтому очень важно не путать порой вводящие в заблуждение утверждения экс-катедра, в том числе Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, с тем, что в действительности думают люди.
Основываясь на полученных нами данных, россияне, если им представится возможность сделать свой демократический выбор, будут более склонны выступить в поддержку культурной роли православной церкви. Кроме того, они скорее всего, будут защищать систему, которая предусматривает привилегированное положение религии большинства. С этой точки зрения западная либеральная демократия и ее перспективы в России выглядят довольно туманно, однако, положительным является то, что сами россияне поддерживают существование такого привилегированного статуса лишь в ограниченных масштабах.
Примечания:
1 Бенедикт Андерсон, Воображаемые сообщества: размышления об истоках и распространении национализма (Лондон: Версо, 1991).
2 Для России данный вопрос был наиболее полно освещен Джеймсом Уорхола в “Становится ли Российская Федерация более демократичной: отншения Москвы и регионов и развитие пост-советского государства” Демократизация 6 (1999): 42-69.
3 Дмитрий Поспеловский, Православная церковь в истории России (Крествуд, Нью-Йорк: Издательство семинарии Св. Владимира, 1998); Николай Гвоздев Изучение отношений церкви и государства в Византийской и Российской империях с акцентом на идеологию и модели взаимодействия (Левистон, Нью-Йорк: Меллен Пресс, 2001).
4 Православие и политическое поведение в пост-коммунистической России,” Религиозное обозрение 41 (2000): 359-72.
Кристофер Марш является директором Института Дж.М. Доусона по исследованию церковно-государственных отношений, Университет Бейлора, Вако, шт. Техас.
Отредактированные фрагменты печатаются с разрешения по: Кристофер Марш, “Русские православные христиане и их отношение к церкви и государству” в сборнике Перспективы отношений церкви и государства в России, под ред. Уолласа Дэниела, Питера Бергера и Кристофера Марша (Вако, Техас, Институт Дж. М. Доусона по исследованию церковно-государственных отношений, Университет Бейлора, 2008).