Брюс Р. Берглунд и Брайан Портер-Сакц, под ред. Христианство и модернизм в Восточной Европе. Будапешт-Нью-Йорк: Издательство Центрально-Европейского Университета, 2010. Рецензия Пола Мойзеса.
Удовольствие от чтения некоторых книг было бы еще большим, если бы предваряющие их предисловия были более сдержанными. Первые несколько страниц данного труда довольно пренебрежительно говорят о предыдущих исследованиях религиозной жизни Восточной Европы, однако, не совсем понятно, кто подвергается критике – более ранние изучения, проводившиеся в совершенно других исторических условиях, или же сами исследователи, представляющие другие области знания и потому не слишком ценные для историка? Не заслужили здесь упоминания работы Роберта Тобиаса, Тревора Бисона, Стеллы Александер, Томаса Бремера и многих других. Отмечено лишь исследование Богдана Босюркива об Украине.
Заявления о собственной искушенности и опыте в исследовании Восточной Европы выглядят скорее как маркетинговый ход по продвижению своего издания. Портер-Сакц пишет о необходимости отказа от термина “религия”, как от неуместной академической абстракции (стр.10-11), однако как сам, так и другие авторы продолжает его использовать. Подобной критики избежало понятие “модернизм”, которое некоторые исследователи приравнивают к “секуляризму”, а другие подразумевают под ним пост-реформатское и пост-просвещенческое развитие. Несмотря на смелое название, притязающее на унификацию предмета, данное издание, основанное на материалах двух конференций – в Гранд Рэпидс, Мичиган и в Варшаве, Польша, охватывает столь далекие друг от друга аспекты, что порой трудно увидеть связь между отдельными его главами.
Как часто бывает в сборниках, качество материалов разных авторов сильно разнится. Очень познавательна статья Пола Ханебринка, описывающая то, как в Венгрии между двумя мировыми войнами была предпринята попытка синтеза христианства и национальности, приведшая к переходу многих ведущих политиков в ультра-правый лагерь. Эта статья помогает понять, какую травму получила венгерская церковь во времена социализма, и что привело одни церкви к категоричному отказу от всякого взаимодействия с властями, а другие – к сотрудничеству с ними.
Статья Мартина Путны “В поисках четвертого пути: чешский католицизм между либерализмом, коммунизмом и нацизмом”, кажется неправильно названной, поскольку автор основывает свои выводы лишь на примере нескольких католических литературных героев, не являющихся ни представителями церковного руководства, ни мирян. Его выводы нельзя перенести на всю церковь, хотя некоторые его утверждения несомненно отражают настроения широких кругов.
По мнению Джеймса Бьорка ставить знак равенства между словами “поляк” и “католик” по меньшей мере не всегда верно. Внутри католической церкви вместо единообразия он обнаружил целое лоскутное одеяло из разных региональных особенностей. Прошлые деления Польши между Пруссией, Россией и Австрией оставили свой отпечаток на том, как выглядит католицизм сегодня в разных частях Польши. Приверженность католицизму также сильно отличается в некторых ее областях - от значительно превышающего показатели Западной Европы, до гораздо более низкой, чем на Западе.
Джеймс Рамон Фелак посвятил свое исследование дилемме Словакии в период с 1945 по 1948. Из-за сильных про-нацистских и антисемитских заявлений монсеньора Жозефа Тисо коммунисты считали всех католиков политически неблагонадежными. Одни католики поддержали коммунистов, другие попытались создать католические политические партии, но большинство, включая епископов, выступили на стороне протестантской демократической партии. Эта попытка многопартийности, конечно же, была сведена к нулю после государственного переворота 1948 г., когда к власти пришли коммунисты .
Судьба украинской греко-католической церкви, насильно объединенной с русской православной церковью хорошо известна. Наталия Шликта представляет подробное и компетентное изучение различных взглядов и интерпретаций значения этого акта среди западно-украинских христиан, советского правительства, местных властей и иерархов русской православной церкви. Хотя некоторые на Западной Украине отнеслись положительно к возвращению в православие, другие с нетерпением ждали перестройки и падения коммунизма, чтобы восстановить свою церковь.
Тем, кого интересуют богословские размышления на тему прав человека, будет интересна статья Катарины Кунтер о различных видах интерпретации этого понятия в среде восточно-германских и чешских протестантов. Кунтер, похоже, считает, что чехи, создавшие демократическое Движение Хартии 77, больше готовы защищать индивидуальные проявления прав человека, тогда как восточно-германские богословы отдают предпочтение коллективным свободам, ранее попиравшимися апологетами коммунизма. Патрик Хайдер Паттерсон посвятил свою статью отношениям христиан и мусульман. Во всем сборнике это одна из самых сильных статей, в ней Паттерсон отмечает, что исторически восточные европейцы имеют гораздо более длительный опыт общения с мусульманами, чем западные европейцы. Кроме того, он описывает разнообразие европейских подходов к данным отношениям - от полного отрицания и конфронтации, до идеи христианско-мусульманского единого фронта перед лицом секуляризма.
К сожалению, рамки обзора не позволяют остановиться на каждой из глав этого интересного сборника. Авторы довольно часто ссылаются друг на друга, как, например, Брюс Берглунд в заключительной главе, где он описывает историческую и религиозную географию Восточной Европы. Выводы Берглунда о вкладе Восточной Европы в становление Европы единой заслуживают уважения, хотя сами восточные европейцы находят довольно утомительной обязанность постоянно оправдывать право на свое место в единой европейской семье.
Обычно на примечания мало кто обращает внимание, однако в данном издании этот объемный и по-настоящему ценный свод документов и информации составляет действительно важную часть. В целом же, по нашему мнению, данный сборник будет гораздо более интересен и полезен ученым, нежели церкви.
Пол Мойзес профессор изучения религии, Колледж Розмон, Пенсильвания, редактор журнала Религия в Восточной Европе.