Пол Мойзес
Прочитав высказывания Романа Силантьева о толерантности, я сначала подумал: уж не пребывал ли их автор в тот момент под действием каких-то препаратов, повлиявших на его способность здраво рассуждать? В противном случае подобные слова свидетельствуют о прискорбной необразованности автора, которому потребовалась помощь знакомых с Интернетом подростков, разъяснивших ему значение термина толерантность. К сожалению Силаньтев совершенно неверно использует медицинское значение этого термина, перенося его на сферу социальных отношений.
По содержащимся в Интернете сведениям, социолог Силантьев – довольно противоречивая фигура в русском православии, и хотя его считают специалистом по исламу, от его изысканий дистанцируются как мусульманские, так и православные официальные лица. В настоящее время он занимает довольно скромную должность в РПЦ.
Когда Силантьев заявляет, что в отличие от Запада в России испокон веков существовала дружба народов, он явно страдает амнезией. Достаточно упомянуть о преследованиях старообрядцев, кавказских войнах, еврейских погромах и репрессиях в отношении тех, кого Силантьев называет “деструктивными пацифистами”, чтобы обнаружить у автора полное отсутствие исторической памяти.
Если бы Силантьев говорил только от своего лица, его слова не заслуживали бы отдельной статьи. Если же он отражает мнение значительной части православных иерархов и влиятельных лиц церкви, тогда его нетерпимость к толерантности вызывает серьезные опасения. Все, кто преуменьшает значение толерантности, должны вспомнить болезненные и трагические последствия нетерпимости советского периода. Мы знаем, что те, кого угнетали, впоследствии сами нередко становятся угнетателями. Так же и тот, кто не испытал терпимости к себе, позже становится нетерпимым к другим людям.
Почти двадцать лет назад в книге Религиозная свобода в Восточной Европе и СССР: до и после Великих Перемен (Boulder, CO: Eastern European Monographs, 1992), я выделил четыре типа религиозной свободы в Восточной Европе и Советском союзе: тип А – церковный абсолютизм (тотальный контроль главенствующей церкви, подавление остальных религий); тип В – религиозная терпимость (значительное распространение свободы для большинства, хотя и не для всех религиозных групп); тип С – секулярный абсолютизм (тотальный контроль всех религий со стороны атеистов) и тип D – плюрализм свобод (максимум коллективных и индивидуальных свобод). После падения режима самодержавия и образования СССР Россия перешла, в соответствии с такой классификацией, от свободы типа А к свободе типа С, что сопровождалось крайним проявлением жестокости в отношении всех верующих.
После распада СССР некоторые надеялись, что Россия перейдет от религиозной свободы типа С к свободе типа D или хотя бы В. К сожалению, сейчас Россия на всех парах мчится назад, к религиозной свободе типа А. Вполне возможно, что Силантьев и иже с ним, выражают подлинные настроения руководства РПЦ, хотя я очень надеюсь, что это не так. Мой учитель, покойный профессор отец Георгий Флоровский, показал мне, студенту-протестанту, православную церковь с совершенно другой стороны. Парадоксально, но если бы к ХХ веку Запад не создал практику толерантности, миллионы верующих русской православной диаспоры на Западе не могли бы процветать, свободно исповедуя свою веру, в то время, как в их собственной стране собратья по вере были начисто лишены религиозной терпимости.
Пол Мойзес профессор изучения религии, Колледж Розмон, Пенсильвания, редактор журнала Религия в Восточной Европе.