(Sergei B. Filatov and Aleksandra Styopina, “Russian Lutheranism: Between Protestantism, Orthodoxy, and Catholicism.”)
Возрождение церковных течений, полностью уничтоженных или подвергшихся серьезным репрессиям в годы социализма, нередко приводит к появлению таких религиозных и идеологических феноменов, которые не имели аналогов в дореволюционной России. В некоторой степени это относится к любой конфессии, ведь невозможно дважды войти в одну и ту же реку. Это относится и к православной церкви, которая теперь сильно отличается от православия дореволюционной России. Однако метаморфозы русского лютеранства оказались гораздо масштабнее всех изменений, которые претерпела любая другая российская деноминация.
Появление этнического русского лютеранства
До 1980-х гг. лютеранство на территории России было представлено лишь общинами немцев, переселенных в сталинские времена из европейской части СССР на Урал и в Сибирь. Эти общины состояли, главным образом, из людей пожилых и малообразованных. Из-за роста эмиграции эти церкви быстро сокращались. В 1960-е и 1970-е гг. лютеранство хотя и не испытывало тех гонений, которые обрушились на него при Сталине, постепенно вырождалось из-за отсутствия в церквях молодежи и представителей интеллигенции. Тем не менее, 1980-е гг. ознаменовали собой радикальные перемены в сложившейся ситуации. Главной из них было то, что в лютеранскую церковь пришло значительное число русских. Лютеранские церкви появились почти во всех крупных городах нашей страны, причем большинство прихожан в этих церквях составляли русские. В некоторых городах (например, Ижевске, Владивостоке, Красноярске и Новосибирске) лютеранские приходы стали насчитывать по несколько сот прихожан. Социальный состав конгрегаций также сильно изменился – теперь главную роль в них стала играть молодежь, студенты ВУЗов и люди с высшим образованием. Эти люди, своей жизнью отвергающие знаменитую сентенцию Достоевского «русский – значит православный», считали себя русскими патриотами, и одновременно верными последователями лютеранского учения (причем даже более преданными, чем современные немцы или шведы).
В начале ХХI века лютеранство прочно заняло свою религиозную нишу, став надежным пристанищем для многих россиян, ищущих Бога, но не способных Его найти ни в православии, ни в крайних формах протестантского вероучения.
Отличительные черты лютеранского богословия
В чем же заключаются главные особенности лютеранской религиозности, столь привлекательные для русских? Лютеране – первое успешное протестантское течение – во многом сохранили свои католические корни и, в отличие от баптистов, методистов или адвентистов, не проявляют экстремальных богословских воззрений. Лютеранство не поддерживает учение о предопределении одних к избранию, а других к осуждению, но признает всемогущество Бога и спасение только по благодати. В отличие от других протестантских деноминаций, лютеранство уделяет большое внимание литургической жизни. Лютеранское богослужение более торжественно и мистично, чем поклонение во многих протестантских церквях. Русские лютеране часто подчеркивают тесный контакт своей деноминации с православной церковью, близость в таинствах и приверженность общим христианским воззрениям. Лютеране верят, что в повседневной жизни Бог требует от человека свободного и сознательного ответа на Свою любовь больше, чем соблюдения формальных обрядов. Библия для них – это источник истины, однако, в ней скорее содержится основание для размышлений и выводов, чем конкретные ответы.
Лютеранство проводит четкое разделение между сферой Евангелия (собственно религиозной жизнью) и сферой закона (регулируемой государством). Именно поэтому лютеране чувствовали себя одинаково комфортно и в условиях монархии (Швеция, Дания, Норвегия и Германия до 1914), и в условиях республики (США, Веймарская Германия, Финляндия и Исландия). Сфера политики и социальной жизни считается автономной, однако, каждый верующий должен исполнять свой гражданский долг, так как этого хочет Бог.
В лютеранстве сочетаются вера и разум, оно одновременно и литургично, и интеллектуально, тесно связано с европейской культурой и прекрасно вписывается в культуру русскую. Лютеранство ориентировано на западноевропейские политические ценности, однако, не связано с ними столь же явно, как баптизм или пятидесятничество. Кроме того, для него характерна богатая общинная жизнь и разнообразные социальные проекты.
Консервативная и либеральная теология
Возрождение лютеранских церквей финской и немецкой традиции сопровождалось активной поддержкой церквей Финляндии и Германии. Одно время достаточно консервативные российские лютеране сильно конфликтовали с более либеральными лютеранами Запада. Сейчас лютеранская церковь Ингрии заручилась поддержкой двух больших стратегических партнеров – Церкви Финляндии и консервативной американской лютеранской церкви Миссури Синода, чья идеология очень близка консервативности российских лютеран.
Восстановление немецких лютеранских церквей началось после перестройки под руководством Лютеранской церкви Германии. Однако это сотрудничество привело к появлению ряда сложностей: эмиграции и фундаментализму. Когда немецкое руководство церкви попыталось сделать общины лютеранского братства более открытыми, они вышли из лютеранской церкви и вошли в ряды евангельских христиан-баптистов. Открытый конфликт разразился на Генеральном Синоде 1994 г. Фундаменталистски настроенные общины лютеранского братства хотели видеть россиянина на посту главы лютеранской церкви России, однако, немцы настояли на избрании на эту должность уроженца Германии. Несмотря на все это русские лютеранские церкви стали быстро расти благодаря возросшему интересу городской интеллигенции к немецкой лютеранской культуре и языку.
На Западе либеральные немецкие лютеранские пасторы не настаивают на превосходстве лютеранской церкви перед другими деноминациями, тяготея скорее к экуменическому христианству. Эта идея очень привлекательна для многих представителей российской интеллигенции, которые, даже являясь верующими, не очень стремятся посещать церковь. Хорошим примером такой позиции является пастор Манфред Брокманн из Владивостока, талантливый музыкант, поэт и одновременно харизматичный лидер. Хотя Брокманн, возможно, самый либеральный немецкий пастор, его взгляды и успехи разделяют и другие представители лютеранской церкви. Лютеранские церкви С.-Петербурга, Казани, Ярославля, Омска и Хабаровска, которыми руководят пасторы из Германии, имеют в настоящее время большое влияние.
Одна из причин успеха лютеранства заключается в том, что оно заняло в России пустующую нишу либерального христианства. Православная церковь, так же как практически все протестанты и католики (и в особенности старообрядцы) придерживается традиционных представлений о буквальном понимании Писания и моральных принципов. Парадоксальность ситуации заключается в том, что, несмотря на идеологию существующих российских церквей, основная часть населения России остается гораздо более секуляризованной, чем жители Запада. Люди не только реже посещают церкви, они также меньше разделяют традиционное христианское мировоззрение и нравственные принципы, чем жители Запада.
Возможно, самой удачной попыткой в деле создания русской лютеранской церкви является работа Вячеслава Лыткина – театрального режиссера из Новосибирска. В конце 1980-х гг. он принял крещение в эстонской лютеранской церкви, там же получил пасторское образование и приобрел духовного отца в лице таллиннского архиепископа Яана Киивита. В 1993 г. он организовал лютеранскую общину в Новосибирске, которая входила в юрисдикцию Лютеранской церкви Эстонии. К 2000 г. эта община превратилась в Библейскую лютеранскую церковь, приходы которой появились во многих городах Сибири. Лыткин считает, что его церковь лучше всего удовлетворяет тягу русских людей к лютеранству, не вынуждая их при этом окунаться в чуждую им культуру (немецкую или финскую). Он убежден, что и западная протестантская, и русская православная религиозность – это две крайности: первая – слишком рациональна и секуляризована, вторая – слишком мистична и эмоциональна. Он резко критикует современную лютеранскую церковь Германии, которая, по его мнению, «проникнута идеями кальвинизма, баптизма, феминизма, нравственного релятивизма и секуляризма и представляет собой пример духовной деградации». Многие ученые Новосибирского Академгородка, посещающие церковь Лыткина, считают, что только лютеранская церковь позволяет им органически сочетать «разум и веру, рациональность науки и иррациональность религиозного опыта».
Корни российского лютеранства
Русские лютеране чувствуют свою принадлежность и культурную общность с русской землей, что не уменьшает их верности лютеранской церкви. Вячеслав Пляскин, пастор Библейской лютеранской церкви Иркутска говорит так: «В России существует два основных вероисповедания – православное и лютеранское. С XVI в. лютеранство наравне с православием участвовало в формировании русской культуры, науки и политики. Без русской лютеранской традиции от России осталась бы лишь половина, причем лютеранская ее часть была бы далеко не самой худшей. Можно сбиться со счета, если начать перечислять все то, что лютеране дали России. Возрождение русского лютеранства – это восстановление естественного порядка вещей».
Возможно, ярче всех причины притягательности ―лютеранской культуры‖ для русских высказала одна малообразованная русская женщина из-под Саратова: ―Лютеранская церковь уважает людей, и люди здесь уважают друг друга. Наш пастор учит — ―кто неприлично ведет себя за столом, тот не имеет истинной веры‖. Вы будете смеяться, но я уверена в истинности этих слов. В жизни меня окружает грубость, хамство, мат, беспробудное пьянство, обман и насилие. После этого, я чувствую себя в кирхе, как в раю, здесь я уже спасена‖.
«Просто христианство» по Клайву Льюису
Несмотря на все разногласия между различными частями лютеранской церкви России, среди которых взаимные обвинения и в ереси, и в отсутствии благодати, русские лютеране не только осознают свою принадлежность к одной конфессии, но и поддерживают постоянные связи, ведут дискуссии и участвуют в теологических дебатах. В российском лютеранстве мирно уживаются христианские традиции и здравый смысл, то, что Клайв Льюис называл «просто христианством». Создаваемая таким образом атмосфера свободы стимулирует постоянную мыслительную работу над основными проблемами христианского богословия. Хотя в среде русских лютеран еще нет образованных профессиональных теологов, в нем есть стремящееся к знаниям молодое духовенство, и потому ни в одном вероисповедании России сейчас нет столь благоприятных условий для появления серьезных и самобытных религиозных мыслителей. Российское лютеранство становится серьезным духовным и интеллектуальным вызовом русскому православию, который оно скоро будет вынуждено осознать, и, будем надеяться, сумеет дать по-настоящему творческий ответ на этот вызов.
Сергей Филатов прихожанин православной церкви, кандидат исторических наук. Старший научный сотрудник Института Востока Российской академии наук, руководитель исследовательской программы Кестонского института, посвященной изучению религии на территории России.
Александра Степина – студентка, ассистент профессора Филатова в данной исследовательской программе.
Отредактированный отрывок печатается с разрешения журнала Дружба народов, №9 (2002). Полный текст статьи на русском языке можно прочитать на http://magazines.russ.ru/druzhba/2002/9.html